Андрей Шталь (наброски, черновики) Часть2

Про Пушкина

Пушкин был поэтом. Лермонтов – поэтом.

Я любил стихи, поэтом стал.

Пушкин был застрелен. Лермонтов – застрелен.

Я, возможно, что-то прогадал.

Карл Маркс был умным. Ленин – тоже умным.

Я пошел учиться – поумнел.

Маркс однажды умер. Ленин – тоже умер.

Я, возможно, что-то проглядел.

Мне опять фатально не везет чертовски.

Я об этом песню сочинил.

Был глухим Бетховен, голубым – Чайковский…

Я, возможно, что-то упустил…

Про деньги

Деньги ходят по рукам,

Доверяясь кошелькам.

Деньги кажутся бумагой,

Но меняют судьбы нам.

И в любые времена

Делать деньги из говна

Было модно и почетно,

Всем назначена цена.

Деньги сами не придут,

Денег куры не клюют.

Говорят: «Не в деньгах счастье!»,

Но без денег часто мрут.

Слышал я, что звон монет

Лишь страдания и вред.

Я в карман за словом лезу,

Если денег больше нет.

Ворота

Вышел я из тех ворот,

Что и остальной народ.

Я готов туда вернуться,

Но никто мне не дает.

Я, наверно, - полный идиот.

Мне уже который год

От ворот да поворот.

Мой язык меня, наверно,

Никуда не приведет.

Вот что значит – в жизни не везет.

Кто-то новые врата

Может открывать спроста.

Мне бы подошли – любые,

Я б навек остался там.

Жаль закрыты для меня врата.

Я, наверное, - маньяк.

Как баран и как дурак

Я себя в кулак сжимаю,

Разжимается кулак.

Видно, что-то делаю не так.

Високосный год

 Год високосный, трагический год.

Кто-то ушел, кто-то уйдет.

Тот, кто ушел, за собой не зовет

Нас в високосный год.

За горизонтом блеснула гроза.

Эта гроза – чья-то слеза.

Тот, кто ушел, нам не все рассказал,

Вот и звучит гроза.

Он возвращается снова в свой дом

Ночью и днем сильным дождем.

Тот, кто ушел, говорит о своем.

Мы же грустим о нем.

Художник

 Пройти сквозь боль и обрести прозренье,

А после не найти пути назад.

Тебе не пережить свои творенья,

Но этому, ты, почему-то рад.

Тебе нет дела до всемирной славы,

Успеть бы только мысли воплотить.

Так из души наружу рвется лава

И все сметает на своем пути.

Художник устремлен, художник пишет

Спонтанно, отрешенно, наугад.

И небеса ему в затылок дышат,

Взирают немо, но пока молчат.

Ты – архитектор, жизнь – архитектура,

А горлом кровь горячая идет.

Пигмалион, лепи сою скульптуру.

Но никогда не оживляй ее.

Пряное лето

Я из пряного лета воспряну

И под шорох травинок-ресниц

Я умоюсь рассветом багряным,

Молоком золотых кобылиц.

Я войду в это пряное лето,

Я укроюсь листвою берез.

В песне солнца найду я ответы

На незаданный мною вопрос.

Затерявшийся в памяти где-то

Я хочу паутинкой дрожать.

Убегаю из пряного лета.

И никак не могу убежать.

Нервный кризис (Совокупленье души и тела)

Кризисом нервным окончен праздник.

Жру хрен на блюде.

Умные книги уже не в радость.

Кина не будет.

Нужно жене подарить гвоздику,

Купить газеты.

Тот, что на «Пэ» подкрался тихо,

Я не заметил.

Весело было, да видно сглазил.

Выпил немало.

Кризисом нервным окончен праздник.

Радость пропала.

Стоит ли радугу видеть в белом,

Коль жить противно?

В совокупленьи души и тела

Душа пассивна.

С пеной у рта

С пеной у рта я доказывал древнему Богу,

Мол, не грешил, не убил, даже не воровал.

Правда, бухал. Пил порою подолгу и много.

Сильно бухал, но и Ной в свое время бухал.

- Ты объясни, на фига тебе эти забавы:

Цепи, кресты и распятья, другие понты?

Помнится мне, мы вчера погуляли на славу!

В чем тут грехи? Может, просто завидуешь ты?

Крик мой тонул в гробовом леденящем молчанье…

Видимо, я перешел роковую черту…

- Что ты молчишь? Говори мне хоть что-то, начальник!

С пеной у рта я проснулся в холодном поту…

Пасодобль

На сцене Тореадор и Бык. Звучит испанская гитара. Мелодия играется исключительно на двух аккордах: ля-минор и ре-минор. Тореадор и Бык находятся в разных концах сцены.

Тореадор:

- Танец плаща я сегодня спляшу в лучшем виде.

Танец плаща и, конечно же, танец клинка.

Если меня не сумеют убить на корриде,

Значит, убьют на корриде сегодня Быка.

Значит, убьют опять Быка.

Бык:

- Вместе с плащом на рога посажу я танцора.

Мне надоела безумная эта возня.

Если убить не сумею я Тореадора,

Значит, убьют на корриде сегодня меня.

Значит, убьют опять меня.

(Бык и Тореадор стремительно подходят друг к другу. Они берутся за руки, или что там у Быка вместо рук.)

Вместе:

- Танец плаща. Все опять завертелось по кругу.

Зритель приходит кровавую бойню смотреть.

Если мы в схватке убить не сумеем друг друга,

Значит, придется до новой корриды терпеть.

Значит, придется потерпеть.

Бык и Тореадор кланяются и уходят. Два аккорда затихают. Зритель аплодирует автору этого стихотворения. Все кричат браво.

Если небеса меня подождут

                               Магия слов бывает вещею,

                               Искренних слов.

                               Наши слова владеют Вечностью,

                               И любовь…

Я иду легко по своей дорожке,

Собираю дождик в корзинки туч.

Ночью мне луна тихо строит рожки,

Днем мне улыбается солнца луч.

Я могу успеть обойти планету,

Успокоить войны, смирить вражду.

Хватит мне возможности, сил и света,

Если небеса маня подождут.

Я плыву легко по морским глубинам,

Поднимаю волны к шальным ветрам.

Я читаю вечность по рыбьим спинам

И спешу навстречу другим мирам.

Я могу успеть оживить всю бездну.

Стрелы мыслей вновь меня вдаль ведут.

Буду я открытым и всем полезным,

Если небеса меня подождут.

Я лечу легко в стратосферной дали.

Крылья за спиною моей растут.

Если где-то звезды светить устали,

Я сумею их замесить в салют.

Я могу успеть покорить весь космос,

Черною дырой меня не спугнут.

Это так легко. Это очень просто,

Если небеса меня подождут.

Баба Злоба

За двенадцатью лесами,

За двенадцатью горами,

Да за огненной рекой

Дом стоит с трубой.

Не видать вокруг ни стежки,

Ни тропинки, ни дорожки,

Птица здесь не пролетит,

Зверь не пробежит.

Я пришел сюда, не скрою,

Потаенною тропою

Через стужу, через мрак,

Через боль и страх.

По отцовскому сказанью,

По народному преданью

Дом, что встретил на пути,

Ты меня впусти.

- Эй, хозяева, скорее

Вы мне отворяйте двери,

Мне не век здесь вековать –

Переночевать.

Покачнулась вдруг избушка,

А в избушке той – старушка

С длинным носом под трубой,

С костяной ногой.

А обвисшею губою

Бабка дует пред собою,

Да зубами все скрипит,

Слово говорит:

- Зря ходил ты по дорогам

Меж сумою и острогом,

Ну, а, проще говоря,

Ты все делал зря.

Но есть время оглянуться,

И есть шанс домой вернуться,

А, вернувшись, опосля

Жизнь начать с нуля.

Ты спокойно по порядку

Разгадай мои загадки:

Где мой дом и кто я есть,

Почему мы здесь?

Я старушке отвечаю,

Что давно отгадки знаю.

- На окраине миров

Дом твой – это гроб.

Только гроб – всего лишь двери,

Чтобы путь земной отмерять,

По дороге в новый мир

В гроб ложимся мы.

Мы однажды всех прощаем

И смиренье обретаем,

Держим путь свой через мрак,

Через смерть и страх.

Потаенною тропою…

И теперь ты здесь, со мною,

Здесь лишь ты ждала меня,

Злоба, Злость моя.

По отцовскому завету

Я убью тебя к рассвету.

Мне ж не век здесь вековать –

Переночевать..

Вдруг рассыпалась избушка,

И исчезла вмиг старушка

С длинным носом под трубой,

С костяной ногой.

За двенадцатью лесами,

За двенадцатью горами,

Да за огненной рекой

Я иду домой…

Из любви к искусству

Из любви к искусству
Доллары рисую,
Вкладываю чувства,
Каждый штрих шлифую.

Лица президентов,
Знаки водяные,
Можно заглядеться,
Прямо, как родные.

Вот оно - уменье,
Вот она – работа,
Ремесло и рвенье
До седьмого пота.

Вот она – смекалка,
Вот она – доктрина,
Но продать их жалко-
Все-таки картины…

Крылья

Весь вечер прятал крылья за спиной,
А в комнату ломились кредиторы.
Мои долги пред Богом и тобой!
Мне их отдать получится не скоро.

А крылья крепли и манили в ночь.
Я мял их и сворачивал в горбы.
Я не хочу лететь отсюда прочь,
Но не прошу пощады у судьбы.

Был стук за дверью громче и сильней.
Я слышал, как пошли искать отмычки,
Когда от криков злых чужих людей
Сворачивались крылья по привычке.

Рожденный ползать не хотел летать,
Но крылья за спиною стали больше…
Тебе и Богу долг мне не отдать,
А остальным я ничего не должен!

И я сказал себе: Все решено,
Здесь без меня, наверно, обойдутся…
Ведь это ты открыла в ночь окно
И пошептала: «Не забудь вернуться!»

Лето

Неумолимо, словно хвост кометы

Ушла от нас весенняя капель,

И разыгралось солнечное лето

Под птичье-лягушиную свирель.

Шумит земля, его теплом согрета.

И я, как самый трепетный росток,

Опять смотрю в закаты и рассветы

И ощущаю космоса глоток.

Он чудится мне в золотой короне,

Которой никогда не догореть.

Мне яблоко летит звездой в ладони –

Желанье только б загадать успеть.