Екатерина Шталь

Каша без топора

 

Умна я, красива, нежна и умела, и замуж давно пора.

Женись на мне, милый! Прекрасно готовлю я кашу без топора!

 

Рубашку и брюки наглажу, начищу ботинки – как на парад.

С работы вернешься – и ждет на столе тебя каша без топора.

 

Пусть курят в сторонке одну за одною маститые повара,

Когда я уверенно в кухне колдую над кашей без топора.

 

Пускай же завистников праздные толпы тройное кричат ура,

Учуяв из форточки, как пригорит моя каша без топора.

 

Приснится Раскольников хмурый, сутулясь шагающий со двора –

Тут я разбужу тебя запахом каши… конечно – без топора!

 

  

Крем (а)тональный, или Светская жизнь

 

О, как смотрелся хорошо

Рискованный разрез!

Вот только крем лицо мне жег –

Крем тона фа-диез.

 

Нежней был атональный блеск –

Как ангельский мотив,

Но фа-диез – упрямый бес! –

Просился в объектив.

 

На том балу высокий балл

Тем в обществе светил,

Кто в суете не про… зевал

Тепла ночных светил.

 

Решить вопросы  – с фа-диез –

Как вафельку сломать,

И дипломат, промолвив «yes»,

Откроет дипломат.

 

О, как хорош на платье был

Сверкающий разрез…

О, как звучал, смиряя пыл,

Усталый фа-диез!..

 

 

Девятнадцать, или Эпоха земляники

 

Все пути пред тобой – открыты,

Для тебя – зажигают звезды.

Девятнадцать  – опасный возраст

Из подводных камней и рытвин.

 

Что тебе – серебро и злато»!

Ни к чему для румянца – маски.

Не нужны алкоголь и смазки –

И без них ты… вполне крылата!..

 

От любви – зеркала двулики…

Взглядов острых в упор – не бойся.

Люди – хищники, но, небось, им

Тоже хочется… земляники!

 

От тебя отлетают искры…

Ты спешишь – как в Тибет скитальцы.

Время – сахар-песок меж пальцев –

Тает медленно… тает быстро!

 

Где – души твоей половина?

Счастье грезится где-то возле.

Девятнадцать – прелестный возраст

для ошибок… непоправимых.

 

 

Инфузория в туфельках

 

Как в объятия пустоты,

В жизнь кромешную окунись

И представь себе, будто ты –

Одноклеточный организм.

 

Полночь. Модный большой отель.

До утра бы хватило сил…

Сядь за столик и пей коктейль –

По фиг, кто тебя пригласил.

 

Клуб гуляет. Гремят басы.

Можно вешать уже топор.

Стриптизер танцевал босым

И глядел на тебя в упор.

 

О себе – с головы до пят –

Позабудь: с кем, зачем и где.

Из оружия у тебя

Только пилочка для ногтей.

 

…Дымка легкая в голове.

Тихо катится кадиллак.

Шесть пятнадцать. Туман. Рассвет.

Инфузория, как дела?

 

  

Музыка в твоем сердце

 

Это счастье с глотком печали –

В спицах вечности заусенцем.

Прижимаясь к тебе ночами,

Слышу музыку в твоем сердце.

 

Если холодно – брызнет скерцо,

Если больно мне – станет легче.

Эта музыка в твоем сердце

Согревает меня и лечит.

 

 

Стихи о сбытии мечт

 

Было время безоблачно-чистым,

И пускай мне грехом не зачтут:

На бульваре среди букинистов

Я свою продавала мечту.

 

Голубую, святую, большую…

И народец толпился вокруг.

Продаются тома и брошюры,

А мечта – не сбывается с рук.

 

Мне же с нею – не жизнь, а морока!

Не дорога – сплошной окоем!

Ну-ка брошу мечту за порогом –

Пусть кто хочет мечтает ее!

 

Годы шли. И, глазам не поверив,

Но вверяясь однажды судьбе,

Открывая грядущему двери,

Я мечту повстречала в тебе!

 

 

Нега плаценты

 

Я появлюсь из грядущего, только ты жди меня,

И расскажу тебе притчу о жизни… но чур – словам!

Знаю, хороший мой, хочется снова почувствовать,

Хочется вспомнить, а как было там – до рождения?

 

Сколько б осенняя мгла ни грустила навязчиво –

Сны зарубцуются, белым снежком припорошены,

Ты наделил меня верою в светлое прошлое –

Я подарю тебе новую суть настоящего.

 

Вот и сплелись пуповиною новые узы, а

Я не умею любовь по-иному доказывать!

Теплое, вот оно – место у Бога за пазухой:

Нега плаценты, и тихая-тихая музыка...

 

 

Солнечный зайчик

 

Мы встретились в мае, когда зеленели сады.

Была беззаботной и светлой земная дорога.

Твоей сигареты казался мне сладостным дым.

Был день – точно солнечный зайчик от зеркальца Бога.

 

Мы шли, обнимаясь, хватали за крылья весну,

Меня распирала какая-то дерзкая гордость…

Девицы с тобою здоровались – через одну,

Акации плыли, от цвету обильного горбясь.

 

Ты вел разговор, словно светский уверенный лев,

И ревность меня не ужалила злющей крапивой,

Когда ты рассказывал, как, от обиды зверев,

Мужья твоих женщин потом соглашались на пиво…

 

Затем была ночь – как объятия мертвой петли!..

С мечтою, с горячими звездами в тесном колодце…

И новый рассвет, нас укравший у грешной земли,

И день – словно пляшущий зайчик от зеркальца-солнца.

 

 

Маугли

 

Знаю пути-лазейки в страну блаженства.

Страсть разжигаю исподволь, понемножку.

Мысли могу читать по глазам и жестам.

Маугли я. Меня воспитала кошка.

 

Видишь, как я неслышно хожу по краю

Времени и пространства, земли и неба,

Чувствуешь, как невидимо я сгораю

Ночи, тоске и вечности на потребу!..

 

Беглой игрой коленей, ключиц, лопаток

Прячу от света злую кошачью совесть.

Знаешь ли, как немыслимо больно падать

Лапами на булыжник немых бессонниц.

 

Встретились мы по духу, как по одежке.

Духом звериным нынче пропитан ветер.

Ты – человек мой верный, земной, надежный.

Маугли я, и ты за меня в ответе.

 

 

На лунном пляже…

 

отчасти навеяно http://www.chitalnya.ru/work/82560/

 

на лунном
пляже,
волшебном
пляже
ночных
мальдив
я
предлагала
себя
мальчонке
лет
двадцати.
ах,
было
лето,
и тело
влажное
горячо…
но он
скривился
и только
плюнул
через
плечо.
едва
припомню,
что он
ответил,
душа
болит:
а нах
мне,
мамка,
твои
морщины
и целлюлит!
как он
смеялся!
нахально,
громко
и свысока,
и даже
пальцем
крутил,
как
водится,
у виска.
вот так
не сбылся
столь
вожделенный
мной
тет-а-тет,
но
греет
душу:
а,
может,
мальчик
был
импотент?

 

 

Ресторанчик «Ё-моё»

 

Если снова фигу с маслом

Суета тебе суёт,

Заходи в простой, но классный

Ресторанчик «Ё-моё».

 

Вид достоин беллетриста:

Видишь – фоткают крыльцо

Иностранные туристы,

Загорелые лицом.

 

Можешь  музычку послушать,

Можешь просто подождать.

Этот день на вкус, как суши,

А на ощупь – как наждак.

 

Вот меню. Подливы к скунсу,

Змеи, жареный койот...

Угодит любому вкусу

Ресторанчик «Ё-моё».

 

Есть мороженое с кешью,

Есть Champagne’ское вино.

Расплатиться можешь cash’эм

Иль кредиткой – все равно.

 

Завтра, так же выйдя в город,

Новый вечер отвоюй.

Говорят, откроют скоро

Ресторанчик «Мать твою».

 

 

Крылья – ангелы – облака

 

Ты – врачуешь временем раны.

Мною – мир еще не опознан.

Значит, мне всегда будет – рано,

А тебе – всегда слишком поздно.

 

Что мне бриллиант, он же – камень.

И, хотя мне, право, неловко –

Отпусти меня с облаками,

Я хочу летать – без страховки!

 

Нервно чертишь крест на бумаге,

Принимая важную позу,

И смеешься – грустно, как ангел:

«Слишком поздно, мэм, слишком поздно!..»

 

У тебя – рубцы, как нарывы.

Их губами тронуть – позволишь?

Мне же – ампутация крыльев

Обошлась на диво – без боли.

 

Время – вечер. Сядем за ужин.

Ночь грядет – как буря в гареме.

Хочешь – я отдам тебе душу?

Спрячь ее от беса – на время.

 

У души не волосы – космы,

У нее на выдохе – пепел.

Я плету из бисера – космос

И рожаю маленьких – бэби.

 

Кофе пью – большими глотками.

Небо на закат – рыжевато.

Отпусти меня с облаками…

Нет! Купи еще – сладкой ваты!

 

 

Минздрав предупреждает

 

Ты в ушко целуешь – и говоришь мне

Смешные слова, что любовь – игра…

Чертовски внимателен – как гаишник,

И предупредителен – как Минздрав.

 

Мы выпьем по первой, второй и третьей…

(И мне бы – не поздно пока – удрать!)

Тут смутно прочла я на Amarett’е,

Что предупреждает меня Минздрав…

 

…Трамваи гремели. Я в сквере птичьем

Очнулась на лавочке в пять утра:

Ни денег, ни чести моей девичьей…

Эх, предупреждал же меня Минздрав!

 

 

Вымондень-трава

 

Длинны белы рукава,

Широки в палате двери.

Жаль, что вымондень-трава

Не растет в больничном сквере.

 

Здесь же  – ржавая кровать.

Санитары вяжут ноги…

Верю: вымондень трава

Прогоняет прочь тревоги!

 

Не вода, не каравай.

Не ситро, не апельсины.

Знаю: вымондень-трава

Даст божественные силы!

 

Убежать, найти, сорвать!..

Всю в росе, как в перламутре…

Помню: вымондень-трава

Зацветает рано утром!

 

Только убежишь едва:

Двести двадцать! – ад воочью! –

Чтобы вымондень трава

мне не снилась днем и ночью…

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

 

…Нет! Сегодня голова –

Не болит. Погода – супер!

Что-то мне попалось в супе…

Это – ВЫМОНДЕНЬ-ТРАВА!!!!!

 

 

Театр теней, или Новая Эвридика

 

Мы с тобой – в театре теней.

Тихо произносишь «Люблю…»

Свет-обманщик лжет не стене,

А из темноты – У-лю-люууу!..

 

Эхо злое сводит с ума.

Выходи! А я – за тобой.

Нынче светом – смерть, жизнью – тьма:

Все наоборот, милый мой!

 

Эвридика – я эври дэй

Жажду полнокровной весны.

Ты – с гитарой – чем не Орфей?

Миф – и никакой новизны.

 

Где-то – перистальтика звезд,

И река, а дальше – овраг…

Что же ты стоишь… Я – всерьез!

Дверь всегда открыта во мрак.

 

С виселицы входят в театр.

Это дико… Холод и свет.

Эвридика. Тысяча ватт!

Оглянись на мой силуэт!!!

______________________________________________________________________________

 

 

Свобода

 

Неба возьмем – не поровну.

Время – умрет не сразу.

Тихо ползут по городу

Слухи – как метастазы.

 

Город, надсадно гикая,

В душу рукой полезет –

Тень моя безъязыкая

Станет его болезнью.

 

Город ударит обухом –

Будет глубокой кома.

Лица – сплошная опухоль –

Катятся снежным комом.

 

Ветошь тоски – в огонь ее!

Канет еще полгода…

Город умрет – в агонии.

Я улыбнусь: свобода!

 

 

Тряпичная кукла, или Мадмуазель

 

У вас истекает срок годности, мадмуазель!

Увы, ваши прелести видел лишь ватерклозет.

Блажная, пока вы мечтали отдаться душой –

Ваш поезд ушел.

 

Вы в юности, мнится, кого-то сводили с ума?..

Но жизнь – совершенно, поверьте, не женский роман.

Здесь – хлеба и зрелищ, и мяса, и вынь да положь,

Дрожащая вошь!

 

Тряпичная кукла ссутулилась в темном углу.

А вы – все печалитесь, глядя в истошную глубь

Немытых зеркал, раскаленных тоской добела…

Была не была!

 

Вы выйдете в ночь и поймаете тут же такси.

– Куда-нибудь… к черту!

И – Господи-Боже-спаси! –

Как ветер, помчитесь на праздник разбитых сердец.

Шофер молодец!

 

Там третий не лишний, а только в любви запасной.

У вас истекает срок годности этой весной.

Тряпичная кукла промокла – слеза по слезе…

Ах, мадмуазель!..

 

 

В будуаре Дюймовочки

 

Крот был слеп. Он не знал, как порою она неистова.

На досуге курил, потолок покрывая сажей… Но

В будуаре Дюймовочки тихо и как-то пристально

Исподлобья глядели часы на пришедших заживо.

 

А Дюймовочка – (липла не потом – густой смолой щека) –

Распаляла стриптизом до крайности – знай держи в горсти!

Ловко вовремя газовым пользовалась баллончиком

И – уже безболезненно – шприцем смертельной жидкости.

 

И казалось бедняге, он точно – в раю, и снова юн…

Звонко сыпались перстни, ключи, портмоне и запонки.

Тело прятала – даром что крохотная – в кладовую,

А земля поглощала и соки его, и запахи.

 

В будуаре Дюймовочка золото гладит пальчиком.

Через стены слыхать, как деревья растут высокие.

В детстве ей не хватало внимания милых мальчиков.

Крот вздремнул на тахте с толстой книжкою «Хоббит… Толкиен»

 

 

***

 

Кому направо, кому налево.

Кому Довлатов, кому Пелевин.

 

Сегодня дегтем, а завтра медом.

Сначала четки, а там и метлы…

 

Монаху в келью, а бабам в баню.

Кому Коэльо, а мне – Паланик.

 

  

Моцарт

 

В день, когда смех химер

Станет сильнее блажи,

Реквием вдруг закажет

Черный миллионер.

 

Мрачен и тих, как тень.

Взгляд – неживой и мутный.

Вонь изо рта Иуды

В воздухе – по сей день.

 

…Моцарта ждет весна.

Он еще жив настолько!

Но тишины настойка

Пьется с глотком вина!..

 

Моцарт в нелегкий час –

Вспомнить – не знал, о ком бы…

Души – как катакомбы.

Музой – дрожит свеча.

 

Плач на семи ветрах.

Кода – душе и нервам!

 

…В теле миллионера

Найден подкожный страх.

 

  

100% natural

 

Мы уедем на природу

Жить привольно и легко,

Пить колодезную воду

И парное молоко.

 

Бросим тесную квартиру,

Чтобы долгий-долгий век

Босиком гулять по миру

И валяться на траве.

 

И однажды – взор утонет

В небе синем высоко –

К нам опустится в ладони

Белый хлопок облаков.

 

И подхватит свежий ветер,

Как небесный дирижабль…

Коль светло жилось на свете,

Умирать не будет жаль.

 

  

***

 

Осени ржавый корабль незаметно отчалит.

Скоро – того и гляди – невесомы и глухи,

Снежные мухи завьются над трупом печали –

Первые мухи.

 

 

Осеннее

 

Ты стояла под сонным явором,

Ты – да Осень. Похожи платьями.

Перепутала Бога с дьяволом –

И молилась Ему – проклятьями…

 

Флиртовала ли Осень вольная

С пышным кленом да стройным тополем –

Ты стояла – безликим воином –

Все одна – как береза во поле.

 

Годы трепета – безотчетного.

Мир, казалось, вот-вот изменится…

Но кружились – легко и чертово –

Ветряные – как оспа – мельницы!..

  

Воздух чужих квартир

 

Есть в сознании угол – укромнейший, как сортир.

Там живет моя дерзость – нагое мое лицо.

Там живет неприятие сказок с плохим концом.

Там живет аллергия на воздух чужих квартир.

 

Кто крикливей, наглее, решительней – тот и прав.

Если гнуть свою линию – выгнется мир дугой.

Есть в сознании угол, и кто-то в нем есть другой!..

Он корит меня вечно за вялый, нелепый нрав.